Почти восемь лет жительница Новосибирска пытается получить долг по алиментам, который накопился с 1999 года по 2010 год. За ее плечами – несколько судов, восстановление «утерянных» отделом службы судебных приставов важных документов, просчеты и ошибки различных структур. Светлана Медведева уже добилась признания за ней права на получение большей части задолженности, но деньги пока так и не увидела. Осложняет ситуацию тот факт, что за время «выбивания» денег должник скончался. Светлане удалось обратить взыскание на наследников должника, теперь она пытается взыскать убытки с управления ФССП по Новосибирской области.
Противостояние Светланы Медведевой и отделов службы судебных приставов тянется уже несколько лет. Светлана рассказывает, что сотрудники отделов неоднократно нарушали процессуальные сроки, установленные регламенты и уставы, не уведомляли заинтересованные стороны о выполненной работе, теряли и находили документы, ошибались в расчетах и путались в исполнительных производствах. Все действия и бездействие судебных приставов привели к так называемым «тяжело исправимым последствиям», с которыми теперь пытается бороться Светлана.
Началась вся история в 1999 году – Светлана Медведева развелась с мужем и подала в суд на алименты. В 2000 году она лишила отца своего ребенка родительских прав из-за того, что он был злостным неплательщиком. С тех пор выплат она не получала – в течение десяти лет.
«Тогда заниматься этим было некогда. Я одна воспитывала ребенка, а у него было много проблем по здоровью, – делится Светлана. – Из-за бронхиальной астмы второй степени тяжести его даже не взяли в армию, а мне каждый месяц бесплатно выдавали лекарство. Мы постоянно стояли на учете в клинике иммунологии, хирургии, кожных диспансерах, аллергоцентре… На это уходило немало времени и средств. Все это давалось мне непросто, а сын всегда был на первом месте. И только в 2010 году я подумала, что неплохо бы разобраться, почему мне все еще не платят алименты».
Светлана поехала к судебным приставам в Ленинский отдел, в район, где проживал неплательщик. Там ей ответили, что судебный приказ о назначении алиментов отсутствует. Удалось выяснить, что еще в 2000 году исполнительный лист был отправлен по месту работы должника, но в итоге ушел в неизвестном направлении. Однако у Светланы осталась копия судебного приказа, в соответствии с которым с должника должна была взыскиваться сумма в 12 минимальных размеров оплаты труда. В 2010 году суд выдал дубликат исполнительного листа.
В том же году должник подал на изменение размера алиментов. Так на руках у Светланы оказалось уже два исполнительных листа – первый на задолженность по алиментам с 1999 по 2010 годы, а второй – на текущие алименты, так как ребенку еще не исполнилось 18 лет. Один исполнительный лист на текущие алименты был передан работодателю в феврале 2011 года, а второй – в марте 2011 года в Ленинский отдел судебных приставов.
В июле этого же года Светлана написала заявление о бездействии судебного пристава, так как по закону об исполнительном производстве ей так и не направили постановление о расчете задолженности по алиментам. В итоге ей на факс пришло постановление о взыскании, причем датированное апрелем, тогда как постановление об обращении взыскания было от июня.
«И через какое-то время вызвал меня к себе пристав, – вспоминает Светлана. – И спрашивает, мол, почему это у меня два исполнительных листа в отношении одного должника? Должник подал в суд на разъяснение решения. В августе 2011 года суд объяснил, что это задолженность и текущие алименты. А ведь заявление на взыскание задолженности я подала еще в марте 2011 года. И я поняла, что задолженность с марта по август не взыскивалась – пристав в это время, видимо, усердно мыслил».
В сентябре 2011 года письмом Медведеву уведомили, что исполнительное производство о взыскании задолженности возобновлено. И до середины 2014 года Светлана исправно получала около пяти тысяч каждый месяц от работодателя должника. Она была уверена, что в эту сумму входят как текущие алименты, так и задолженность. Женщина не знала, какая именно зарплата у бывшего мужа и какую сумму из нее отчисляет работодатель.
В июле 2014 году сыну Светланы исполнилось 18 лет, и семья перестала получать алименты. Однако за четыре года общая задолженность в 1,7 миллиона рублей погаситься не успела. Тогда Светлана поняла, что получала только текущие алименты и ни копейки из суммы задолженности взыскано не было.
Обратившись в банк, Светлана узнала, что 30 июня 2011 года приставы направили документы на взыскание. А 28 июля – отозвали их без объяснения причин и не уведомили об этом взыскателя – то есть лишили ее права обжаловать подобные действия. Светлана уверена, что если бы она получила требование-уведомление вовремя, то обжаловала бы его в срочном порядке. И тогда получала бы часть задолженности с 2011 до 2014 года. Возможно, при таком раскладе, нынешней ситуации, когда женщина пытается «выбить» с федерального управления убытки, не было бы.
«Я лично получала письмо за подписью исполняющего обязанности руководителя областного управления службы судебных приставов, – показывает Светлана документ. – Там расписали, что произвели расчет задолженности, проводят оценку имущественного положения должника. Ну и, конечно, я на тот момент успокоилась. А когда увидела, что деньги перестали идти, снова насторожилась».
После прекращения поступления алиментов в 2014 году, Светлана обратилась в управление ФССП по Новосибирской области на телефон доверия. В ответ получила документ, в котором представители управления снова порекомендовали ей обратиться в суд за взысканием задолженности. Тогда Светлана записалась на личный прием к руководителю ведомства.
Как оказалось, на руках у судебных приставов из двух исполнительных документов остался только один. И это – исполнительный лист на текущие алименты, которые работодатель бывшего мужа Светланы исправно перечислял с 2011 по 2014 годы. Документ был закрыт и возвращен в Ленинский районный отдел. Но второй лист с возобновленным производством по десятилетней задолженности приставами был утерян.
«Что в итоге делают приставы – берут исполнительный лист на текущие алименты и вставляют его в исполнительное производство, предназначенное для управления, – рассказывает Светлана. – Ленинское ОСП готовит справку, где остается все та же сумма по задолженности, но ссылка идет на лист, который уже исполнен работодателем! Тут меня уже начинает трясти. Я снова приезжаю в Ленинское ОСП. Потребовала новый расчет по алиментам. Пристав в срочном порядке рисует его, и у меня волосы поднимаются дыбом. Потому что предыдущая сумма задолженности – 1,7 миллиона рублей – внезапно превращается в 139 тысяч. На мое справедливое возмущение мне ответили, что пристав – лицо процессуально независимое, и его решение обжаловать можно только в суде».
В конце 2014 года Светлана подала в суд на оспаривание действий судебного пристава-исполнителя. Ленинский районный суд постановил, что пристав руководствовался неверным МРОТом – для штрафников. А в расчете задолженности по алиментам МРОТ должен быть другим, что написано, в том числе, в инструкции для приставов – внутреннем документе о порядке расчета задолженности.
Судебный пристав не согласился с решением судьи и подал апелляцию в областной суд. Рассмотрение дела назначили на май 2015 года. Апелляцию суд не поддержал и обязал пристава пересчитать задолженность.
В апреле этого же года должник умер. Однако задолженность по алиментам включается в наследственную массу: выплата прекращаться со смертью неплательщика не должна. Имущество должника, несмотря на ходатайства Светланы по наложению на него ограничения в регистрационных действиях, было продано.
«И тут пристав производит пересчет, – в этот момент Светлана не может сдержать смех. – Но этого пристава то туда, то сюда заносит! Насчитали сумму задолженности 4,357 миллиона рублей! То есть, то 139 тысяч, то четыре миллиона с лишним. И снова при обращении в управление ФССП по Новосибирской области мне говорят – пристав лицо процессуально независимое, идите в суд. Но мне это порядком надоело. Поэтому я просто подаю 15 сентября 2015 года в Центральный районный суд на взыскание убытков. Другого документа у меня не было – значит, подаем на четыре миллиона. В итоге, 4 апреля 2016 года мне отказали. Судья особо не разбирался, хотя приставы не смогли предоставить исполнительные производства за период с 2011 года и подтвердить свои действия по взысканию задолженности, потому что они утрачены. Но сказали, что производство не прекращено. Предоставили только исполнительный лист о завершении выплаты текущих алиментов и кучу бумаг к нему. А суд отказал мне с формулировкой, мол, все выплачено работодателем, и не доказана незаконноность действий приставов».
Как говорит Светлана, исполнительный лист на задолженность утрачен не был. После вереницы судов она снова пришла в Ленинское ОСП и пригрозила, что не уйдет из отдела, пока производство не будет найдено. Через несколько минут «потеряшку» нашли в архиве, она сразу этот документ сфотографировала, чтобы избежать повторной утраты.
В мае 2016 года Светлана подала апелляцию. Расписала все более доступно, отмечая, что в деле изначально было два исполнительных производства – одно уже закрыто, а второе все никак не может начаться. Указав в суде на все нестыковки и ошибки, она добилась вопроса судьи к судебным приставам: как так получилось? Представитель ФССП ответил тогда неожиданно – мол, денег нет, работать некому, зарплата маленькая.
«Мне говорят вне процесса, что у меня железобетонные доказательства, – уверяет Светлана. – Но из бюджета мне никто не позволит взять четыре миллиона. Значит, нужно снова производить пересчет, потом выяснить за имущество должника, а следом уже говорить про реальные убытки, которые должно возместить управление».
В ходе рассмотрения апелляции в судебном заседании, представитель управления произвел пересчет по правильному МРОТу. Задолженность получилась в 1,954 миллиона рублей. В суде эту цифру приняли. После апелляции Светлана снова пошла в Ленинское ОСП, чтобы получить постановление о задолженности уже на изменившуюся сумму.
Был еще более странный факт, который выяснился уже после вынесения судом решения по делу о взыскании убытков, то есть после апреля 2016 года. Оказалось, что выдавая постановление о расчете задолженности по алиментам на четыре миллиона рублей 10 августа 2015 года, Ленинское ОСП в этот же день получило решение Ленинского районного суда о прекращении исполнительного производства в связи со смертью должника. Иначе говоря, выдавая постановление, Ленинское ОСП ввело в заблуждение и Светлану, и в дальнейшем Центральный районный суд. Через обжалование в областном суде женщина, наконец, получила определение: взыскание задолженности по алиментам следует возобновить.
15 августа 2016 года исполнительное производство возобновили, спустя четыре дня Медведева наконец-то получила постановление о расчете задолженности на законную сумму. Но чтобы взыскать – необходимо заменить сторону в исполнительном производстве на наследника. И снова через суд. С августа 2016 года до середины 2017 приставы Ленинского ОСП выясняли, кто будет наследовать долг.
.
Летом 2017 года Калининский районный суд вынес определение на замену стороны в исполнительном производстве на наследника. До конца весны 2018 года приставы определяли стоимость унаследованного имущества. С мая 2018 Светлана ежемесячно получает частями сумму от стоимости наследства.
Большая часть пути уже пройдена, считает Медведева. Осталось взыскать убытки с управления ФССП по Новосибирской области, которые составляют сумму в более чем 600 тысяч рублей. Для того, чтобы взыскать убытки, нужно доказать вину пристава, сами убытки и причинно-следственную связь между ними. Светлана снова пошла в Центральный районный суд.
Еще 27 мая 2016 года после личного приема в региональном управлении ФССП и передачи заявления о незаконных действиях пристава, Медведева получила ответ, где заместитель руководителя ведомства признал, что работу судебный пристав выполнял не в полном объеме и не своевременно.
«Это значит, что мне не нужно доказывать вину приставов, – объясняет Светлана. – Они сами признали: «не в полном объеме» и «несвоевременно». То есть действия признаны незаконными, и это подтверждает Верховный суд России. Но Центральный районный суд в январе этого года не согласился со мной. На восьми листах машинописного текста мне объяснили, что убытки были, приставы не правы, но! Причинно-следственной связи между действиями приставов и убытками они не видят. По логике суда, убытки возникли сами по себе, а приставы все делали правильно. И снова часть доказательств не нашла своего отражения в решении, хотя документально они подтверждаются».
Убытки – это неполученные доходы, которые человек мог бы получить при обычных условиях гражданского оборота. В этом случае – если бы пристав изначально все сделал правильно и взыскивал задолженность с 2011 по 2014 годы. Возможно, при таком раскладе задолженности, которую теперь взыскивать не с кого, не было бы вовсе.
Светлана признается, что хочет довести это дело до конца из принципа. Из-за того, что имеет «железобетонные» доказательства и хочет законности и справедливости.
«Приставы не работают по закону, а суд не пытается их наказать! – возмущается Светлана. – Почему же им все спускается с рук? Сколько они рассчитывали только задолженность по алиментам? А сколько месяцев искали наследников? Сколько времени они оценивали наследственную долю? Получается, что одна структура покрывает незаконные деяния другой структуры. Теперь суд сам по себе, а приставы под его «крылом». Хочу довести до конца. Хочу, чтобы понятие «правовое государство» было не только на словах, но и на деле, и чтобы у приставов хоть как-то поменялось отношение к работе. Чтобы приходили девочки за алиментами, а к ним по-человечески относились, а не так, будто бы они должны, а не им. Я ведь не одна такая. Человеческий фактор есть везде, есть грамотные специалисты и среди приставов. Конечно, мне просто не повезло с конкретными должностными лицами. Но есть и законное право каждого человека получить возмещение убытков в результате незаконных действий (бездействий) государственных органов или должностных лиц этих органов».
Сейчас Светлана собирается подавать очередную апелляцию. Признается, что если потребуется, дойдет до Верховного суда и до Гааги. Несмотря на пройденный путь, длительные суды и разбирательства – останавливаться она не намерена.
За алименты и компенсацию: мать 8 лет воюет с приставами
Почти восемь лет жительница Новосибирска пытается получить долг по алиментам, который накопился с 1999 года по 2010 год. За ее плечами – несколько судов, восстановление «утерянных» отделом службы судебных приставов важных документов, просчеты и ошибки различных структур. Светлана Медведева уже добилась признания за ней права на получение большей части задолженности, но деньги пока так и не увидела. Осложняет ситуацию тот факт, что за время «выбивания» денег должник скончался. Светлане удалось обратить взыскание на наследников должника, теперь она пытается взыскать убытки с управления ФССП по Новосибирской области.
Противостояние Светланы Медведевой и отделов службы судебных приставов тянется уже несколько лет. Светлана рассказывает, что сотрудники отделов неоднократно нарушали процессуальные сроки, установленные регламенты и уставы, не уведомляли заинтересованные стороны о выполненной работе, теряли и находили документы, ошибались в расчетах и путались в исполнительных производствах. Все действия и бездействие судебных приставов привели к так называемым «тяжело исправимым последствиям», с которыми теперь пытается бороться Светлана.
Началась вся история в 1999 году – Светлана Медведева развелась с мужем и подала в суд на алименты. В 2000 году она лишила отца своего ребенка родительских прав из-за того, что он был злостным неплательщиком. С тех пор выплат она не получала – в течение десяти лет.
«Тогда заниматься этим было некогда. Я одна воспитывала ребенка, а у него было много проблем по здоровью, – делится Светлана. – Из-за бронхиальной астмы второй степени тяжести его даже не взяли в армию, а мне каждый месяц бесплатно выдавали лекарство. Мы постоянно стояли на учете в клинике иммунологии, хирургии, кожных диспансерах, аллергоцентре… На это уходило немало времени и средств. Все это давалось мне непросто, а сын всегда был на первом месте. И только в 2010 году я подумала, что неплохо бы разобраться, почему мне все еще не платят алименты».
Светлана поехала к судебным приставам в Ленинский отдел, в район, где проживал неплательщик. Там ей ответили, что судебный приказ о назначении алиментов отсутствует. Удалось выяснить, что еще в 2000 году исполнительный лист был отправлен по месту работы должника, но в итоге ушел в неизвестном направлении. Однако у Светланы осталась копия судебного приказа, в соответствии с которым с должника должна была взыскиваться сумма в 12 минимальных размеров оплаты труда. В 2010 году суд выдал дубликат исполнительного листа.
В том же году должник подал на изменение размера алиментов. Так на руках у Светланы оказалось уже два исполнительных листа – первый на задолженность по алиментам с 1999 по 2010 годы, а второй – на текущие алименты, так как ребенку еще не исполнилось 18 лет. Один исполнительный лист на текущие алименты был передан работодателю в феврале 2011 года, а второй – в марте 2011 года в Ленинский отдел судебных приставов.
В июле этого же года Светлана написала заявление о бездействии судебного пристава, так как по закону об исполнительном производстве ей так и не направили постановление о расчете задолженности по алиментам. В итоге ей на факс пришло постановление о взыскании, причем датированное апрелем, тогда как постановление об обращении взыскания было от июня.
«И через какое-то время вызвал меня к себе пристав, – вспоминает Светлана. – И спрашивает, мол, почему это у меня два исполнительных листа в отношении одного должника? Должник подал в суд на разъяснение решения. В августе 2011 года суд объяснил, что это задолженность и текущие алименты. А ведь заявление на взыскание задолженности я подала еще в марте 2011 года. И я поняла, что задолженность с марта по август не взыскивалась – пристав в это время, видимо, усердно мыслил».
В сентябре 2011 года письмом Медведеву уведомили, что исполнительное производство о взыскании задолженности возобновлено. И до середины 2014 года Светлана исправно получала около пяти тысяч каждый месяц от работодателя должника. Она была уверена, что в эту сумму входят как текущие алименты, так и задолженность. Женщина не знала, какая именно зарплата у бывшего мужа и какую сумму из нее отчисляет работодатель.
В июле 2014 году сыну Светланы исполнилось 18 лет, и семья перестала получать алименты. Однако за четыре года общая задолженность в 1,7 миллиона рублей погаситься не успела. Тогда Светлана поняла, что получала только текущие алименты и ни копейки из суммы задолженности взыскано не было.
Обратившись в банк, Светлана узнала, что 30 июня 2011 года приставы направили документы на взыскание. А 28 июля – отозвали их без объяснения причин и не уведомили об этом взыскателя – то есть лишили ее права обжаловать подобные действия. Светлана уверена, что если бы она получила требование-уведомление вовремя, то обжаловала бы его в срочном порядке. И тогда получала бы часть задолженности с 2011 до 2014 года. Возможно, при таком раскладе, нынешней ситуации, когда женщина пытается «выбить» с федерального управления убытки, не было бы.
«Я лично получала письмо за подписью исполняющего обязанности руководителя областного управления службы судебных приставов, – показывает Светлана документ. – Там расписали, что произвели расчет задолженности, проводят оценку имущественного положения должника. Ну и, конечно, я на тот момент успокоилась. А когда увидела, что деньги перестали идти, снова насторожилась».
После прекращения поступления алиментов в 2014 году, Светлана обратилась в управление ФССП по Новосибирской области на телефон доверия. В ответ получила документ, в котором представители управления снова порекомендовали ей обратиться в суд за взысканием задолженности. Тогда Светлана записалась на личный прием к руководителю ведомства.
Как оказалось, на руках у судебных приставов из двух исполнительных документов остался только один. И это – исполнительный лист на текущие алименты, которые работодатель бывшего мужа Светланы исправно перечислял с 2011 по 2014 годы. Документ был закрыт и возвращен в Ленинский районный отдел. Но второй лист с возобновленным производством по десятилетней задолженности приставами был утерян.
«Что в итоге делают приставы – берут исполнительный лист на текущие алименты и вставляют его в исполнительное производство, предназначенное для управления, – рассказывает Светлана. – Ленинское ОСП готовит справку, где остается все та же сумма по задолженности, но ссылка идет на лист, который уже исполнен работодателем! Тут меня уже начинает трясти. Я снова приезжаю в Ленинское ОСП. Потребовала новый расчет по алиментам. Пристав в срочном порядке рисует его, и у меня волосы поднимаются дыбом. Потому что предыдущая сумма задолженности – 1,7 миллиона рублей – внезапно превращается в 139 тысяч. На мое справедливое возмущение мне ответили, что пристав – лицо процессуально независимое, и его решение обжаловать можно только в суде».
В конце 2014 года Светлана подала в суд на оспаривание действий судебного пристава-исполнителя. Ленинский районный суд постановил, что пристав руководствовался неверным МРОТом – для штрафников. А в расчете задолженности по алиментам МРОТ должен быть другим, что написано, в том числе, в инструкции для приставов – внутреннем документе о порядке расчета задолженности.
Судебный пристав не согласился с решением судьи и подал апелляцию в областной суд. Рассмотрение дела назначили на май 2015 года. Апелляцию суд не поддержал и обязал пристава пересчитать задолженность.
В апреле этого же года должник умер. Однако задолженность по алиментам включается в наследственную массу: выплата прекращаться со смертью неплательщика не должна. Имущество должника, несмотря на ходатайства Светланы по наложению на него ограничения в регистрационных действиях, было продано.
«И тут пристав производит пересчет, – в этот момент Светлана не может сдержать смех. – Но этого пристава то туда, то сюда заносит! Насчитали сумму задолженности 4,357 миллиона рублей! То есть, то 139 тысяч, то четыре миллиона с лишним. И снова при обращении в управление ФССП по Новосибирской области мне говорят – пристав лицо процессуально независимое, идите в суд. Но мне это порядком надоело. Поэтому я просто подаю 15 сентября 2015 года в Центральный районный суд на взыскание убытков. Другого документа у меня не было – значит, подаем на четыре миллиона. В итоге, 4 апреля 2016 года мне отказали. Судья особо не разбирался, хотя приставы не смогли предоставить исполнительные производства за период с 2011 года и подтвердить свои действия по взысканию задолженности, потому что они утрачены. Но сказали, что производство не прекращено. Предоставили только исполнительный лист о завершении выплаты текущих алиментов и кучу бумаг к нему. А суд отказал мне с формулировкой, мол, все выплачено работодателем, и не доказана незаконноность действий приставов».
Как говорит Светлана, исполнительный лист на задолженность утрачен не был. После вереницы судов она снова пришла в Ленинское ОСП и пригрозила, что не уйдет из отдела, пока производство не будет найдено. Через несколько минут «потеряшку» нашли в архиве, она сразу этот документ сфотографировала, чтобы избежать повторной утраты.
В мае 2016 года Светлана подала апелляцию. Расписала все более доступно, отмечая, что в деле изначально было два исполнительных производства – одно уже закрыто, а второе все никак не может начаться. Указав в суде на все нестыковки и ошибки, она добилась вопроса судьи к судебным приставам: как так получилось? Представитель ФССП ответил тогда неожиданно – мол, денег нет, работать некому, зарплата маленькая.
«Мне говорят вне процесса, что у меня железобетонные доказательства, – уверяет Светлана. – Но из бюджета мне никто не позволит взять четыре миллиона. Значит, нужно снова производить пересчет, потом выяснить за имущество должника, а следом уже говорить про реальные убытки, которые должно возместить управление».
В ходе рассмотрения апелляции в судебном заседании, представитель управления произвел пересчет по правильному МРОТу. Задолженность получилась в 1,954 миллиона рублей. В суде эту цифру приняли. После апелляции Светлана снова пошла в Ленинское ОСП, чтобы получить постановление о задолженности уже на изменившуюся сумму.
Был еще более странный факт, который выяснился уже после вынесения судом решения по делу о взыскании убытков, то есть после апреля 2016 года. Оказалось, что выдавая постановление о расчете задолженности по алиментам на четыре миллиона рублей 10 августа 2015 года, Ленинское ОСП в этот же день получило решение Ленинского районного суда о прекращении исполнительного производства в связи со смертью должника. Иначе говоря, выдавая постановление, Ленинское ОСП ввело в заблуждение и Светлану, и в дальнейшем Центральный районный суд. Через обжалование в областном суде женщина, наконец, получила определение: взыскание задолженности по алиментам следует возобновить.
15 августа 2016 года исполнительное производство возобновили, спустя четыре дня Медведева наконец-то получила постановление о расчете задолженности на законную сумму. Но чтобы взыскать – необходимо заменить сторону в исполнительном производстве на наследника. И снова через суд. С августа 2016 года до середины 2017 приставы Ленинского ОСП выясняли, кто будет наследовать долг.
.
Летом 2017 года Калининский районный суд вынес определение на замену стороны в исполнительном производстве на наследника. До конца весны 2018 года приставы определяли стоимость унаследованного имущества. С мая 2018 Светлана ежемесячно получает частями сумму от стоимости наследства.
Большая часть пути уже пройдена, считает Медведева. Осталось взыскать убытки с управления ФССП по Новосибирской области, которые составляют сумму в более чем 600 тысяч рублей. Для того, чтобы взыскать убытки, нужно доказать вину пристава, сами убытки и причинно-следственную связь между ними. Светлана снова пошла в Центральный районный суд.
Еще 27 мая 2016 года после личного приема в региональном управлении ФССП и передачи заявления о незаконных действиях пристава, Медведева получила ответ, где заместитель руководителя ведомства признал, что работу судебный пристав выполнял не в полном объеме и не своевременно.
«Это значит, что мне не нужно доказывать вину приставов, – объясняет Светлана. – Они сами признали: «не в полном объеме» и «несвоевременно». То есть действия признаны незаконными, и это подтверждает Верховный суд России. Но Центральный районный суд в январе этого года не согласился со мной. На восьми листах машинописного текста мне объяснили, что убытки были, приставы не правы, но! Причинно-следственной связи между действиями приставов и убытками они не видят. По логике суда, убытки возникли сами по себе, а приставы все делали правильно. И снова часть доказательств не нашла своего отражения в решении, хотя документально они подтверждаются».
Убытки – это неполученные доходы, которые человек мог бы получить при обычных условиях гражданского оборота. В этом случае – если бы пристав изначально все сделал правильно и взыскивал задолженность с 2011 по 2014 годы. Возможно, при таком раскладе задолженности, которую теперь взыскивать не с кого, не было бы вовсе.
Светлана признается, что хочет довести это дело до конца из принципа. Из-за того, что имеет «железобетонные» доказательства и хочет законности и справедливости.
«Приставы не работают по закону, а суд не пытается их наказать! – возмущается Светлана. – Почему же им все спускается с рук? Сколько они рассчитывали только задолженность по алиментам? А сколько месяцев искали наследников? Сколько времени они оценивали наследственную долю? Получается, что одна структура покрывает незаконные деяния другой структуры. Теперь суд сам по себе, а приставы под его «крылом». Хочу довести до конца. Хочу, чтобы понятие «правовое государство» было не только на словах, но и на деле, и чтобы у приставов хоть как-то поменялось отношение к работе. Чтобы приходили девочки за алиментами, а к ним по-человечески относились, а не так, будто бы они должны, а не им. Я ведь не одна такая. Человеческий фактор есть везде, есть грамотные специалисты и среди приставов. Конечно, мне просто не повезло с конкретными должностными лицами. Но есть и законное право каждого человека получить возмещение убытков в результате незаконных действий (бездействий) государственных органов или должностных лиц этих органов».
Сейчас Светлана собирается подавать очередную апелляцию. Признается, что если потребуется, дойдет до Верховного суда и до Гааги. Несмотря на пройденный путь, длительные суды и разбирательства – останавливаться она не намерена.
