Татьяна Палкина встречает входа и сразу ведет к ближайшему вагончику на колесах. Она член организации «Защити животных». «Вот, это Сметанкин, – представляет она, поднимая на руки белоснежного котенка. – Его две 13-летние девочки нашли на проезжей части, он лежал без сознания и едва мог дышать».
Сметанкин и еще десяток кошек живут в одном вагончике. «Здесь самое уютное место, тут мы держим только котят», – говорит Палкина. Она кладет питомца на расшитую подушку: «Это одна из наших волонтеров работает на мебельной фабрике, из обрезков ткани шьет подушки для наших кошечек».
В приюте живут более 200 собак и 50 кошек. По словам зоозащитницы, попали все сюда не просто так. «Кого-то находят на грани смерти обычные люди, кого-то подбрасывают прямо к воротам», – говорит она. «Вот его случайно нашли в лесу, он был привязан веревкой к дереву, – кивает женщина на пса, что сидит у ворот на цепи. – Мы его только от анорексии лечили несколько недель. Просто кто-то завел животное, а потом оно им надоело, они и решили избавиться от него таким образом».
Зачастую питомцам требуется не только уход, но и медицинская помощь. Лечат кошек и собак в частных клиниках в долг. Волонтеры же фотографируют больное животное и распространяют его историю по социальным сетям, таким образом собирая деньги на оплату услуг ветеринаров.
На противоположной стороне поляны тесно друг к другу стоят вольеры, в каждом ютятся по несколько собак. Проход между рядами узкий, а лают собаки достаточно громко – непривыкшему человеку находится здесь не очень комфортно.
В конце прохода появляется женщина с полным ведром воды и тут же исчезает за очередным сооружением. «Это одна из наших волонтеров, женщина пенсионного возраста, она уже несколько лет приезжает по два раза в неделю, – поясняет Татьяна Палкина. – Все по расписанию, здесь у каждого свои дни». Такой график позволяет ухаживать за большим количеством питомцев: всех собак кормят и выгуливают по два раза в день.
Летняя кухня находится за вольерами. На сооружении из кирпичей, напоминающий огромный, растянутый в длину мангал, ежедневно варят обед для собак. Рядом с этой самодельной печкой дымятся огромные кастрюли с супом и кашей. Татьяна мигом хватает большую поварешку и начинает помешивать варево. Вместо ожидаемых мною пары костей в мутноватой от геркулеса жидкости всплывают огромные куски цельного мяса. «Видите, – говорит Палкина, – когда мы только открывались, все супы были на трех косточках, а теперь у наших питомцев самый частый диагноз – ожирение».
Животных инвалидов размещают «под крышей». В ближайшем к входу вольере скулит пес, у него парализованы все лапы. Рядом с ним собака, у которой отнялись две; завидев нас она перекатывается под лавку. «Они очень боятся чужих, – говорит Татьяна. – После того, что они пережили, это не удивительно».
Внутри здания приюта есть утепленные комнаты. Табличка на двери одной из них гласит: «Комната для проживания кошек №1», хотя в таких «номерах» есть и собаки. По две-три на 15-20 кошек. И те, и другие «виды» вполне дружелюбные. Одна из кошек тут же запрыгивает на плечо гостье и начинает громко мурлыкать, а собаки виляют хвостами-пропеллерами и вьются вокруг ног. У одной нет задней лапы, этой Майя. «Она немного бестолковая, из-за чего и попала в капкан», – говорит сотрудница приюта.
Татьяна Палкина отметила, что со временем улучшились не только условия для собак и кошек в приюте, но и отношение к зоозащитникам окружающих людей. «Нас, наконец, перестали считать живодерами», – отмечает она. Сочувствующих много, и среди них находится немало тем, кто готов предложить свою помощь. И большая группа из таких – молодые люди. «Я надеюсь, что так будет и дальше, и молодое поколение будет активно помогать животным – не только сохранить жизнь, но и найти собственный дом», – сказала она на прощание.