Площадь Калинина, традиционное место сбора монстрантов, оказалось узким местом. Как сказал организатор Монстрации Артем Лоскутов перед началом шествия, мэрия попросила подумать организаторов и в следующем году сменить места сбора. Лоскутов обратился к «неправильной» молодежи подумать.
Думать в этом году вообще пришлось немного. Мэрия, постоянный участник всех последних монстраций, в этом году попыталась самоустраниться от ее организации. Если в прошлые годы мэрия активно участвовала в мобилизации участников шествия, устраивая бесконечные скандалы с ее запрещением, ограничением маршрута, попытками рейдерского захвата бренда праздника, то нынешний мэр Анатолий Локоть просто-напросто подписал разрешение. Может быть, потому, что этой весной никакой интриги накануне Монстрации не было, чиновники мэрии не говорили глупости, на шествие пришло немного меньше людей, чем в прошлом году. Хотя, может быть, мне так показалось.
Скандируя «порошок!» монстранты организовались в колонну на площади Калинина и шумной толпой отправились по Красному проспекту. Разомлевшие от жары полицейские на этот раз мирно сопровождали колонну по бокам. Никто не дергал монстрантов за руку, не грозил небесными карами за пересечение двойной сплошной. И вообще, иногда казалось, что это вовсе и не полицейские а ряженые из колонны. Монстранты были рады такому внезапно наступившему единению полиции и народа, и пару раз крикнули какие-то одобрительные лозунги в адрес людей в форме.
– Дедушка, что это за люди? – спрашивает мальчик главу своего рода, стоя на обочине.
– Это праздник какой-то.
Если бы мальчик умел читать то, что написано на плакатах, вопросов к дедушке прибавилось бы. Хорошо, что ему не попался на глаза лозунг – «Сиськи тут».Зато дедушка крепко задумался, увидев плакат «Куршавель наш!». «Как?! – воскликнул, наверное, дедушка, – мы уже и Куршавель присоединили?»
Впрочем, это был один из немногих политических лозунгов. Ах, да, еще на пересечении Красного проспекта с улицей Гоголя монстранты хором закричали – «Зарплата!». Вспомнили, вероятно, о Первомае или подумали о приближающемся экономическом кризисе. Только этим послеобеденное новосибирское шествие напоминало унылую, похожую на похоронную процессию, утреннюю демонстрацию своих родителей и дедушек.
Впрочем, если папы и мамы, бабушки и дедушки не желают по какой-то причине отмечать первомай со своими детьми и внуками, это их проблемы. Главное, что в этом году они им не мешали тусить и самовыражаться.
Удивительное дело, Монстрация в своих колоннах сумела собрать и «национал-предателей» и «национал-патриотов». Из политического бомонда на этот раз был только депутат Госдумы Илья Пономарев, который что-то прятал в кармане брюк. Оказалось, что в брюках у Ильи томились маски Турчинова и Яценюка. По какой-то причине он их не надел. Может быть, мучился выбором – кому из своих любимых современных исторических персонажей отдать предпочтение. Хотя, мне могло это и показаться.
А вот депутат-единорос Алексей Александров, участвовавший в прошлом году в Монстрации в костюме царя, пришел в гражданском платье. Может быть, его корону распилили за год (у единоросов это случается), может быть, тяжела оказалась шапка Мономаха, особенно, после поражения на выборах мэра его коллеги-боярина.
Впрочем, и без представителей политической элиты экстравагантных персонажейхватало.
«Девушка!», - толпа останавливается и машет жительнице одного из домов на Красном проспекте, высунувшейся из окна.
«Что встали!» - отвечает им «монстрантка», в руках у которой плакат – «Хочу замуж». Эх, и тут договориться друг с другом сложно!
Дойдя до площади Ленина, Монстрация завернула в сквер у оперного театра. Машина, на которой была установлена звукозаписывающая аппаратура, остановилась. Толпа подтянулась и направилась к цене, расположенной у входа в Оперный. «Неправильная» молодежь подумала, что сцена сооружена для них и сейчас оттуда польется музыка. Их музыка.
Но, не тут-то было! На сцене появляется нечто в темных очках и объявляет, что сегодня «правильная» молодежь проводила акцию – убирала валежник в Заельцовском бору. «Неправильные» замерли. На это замешательство, видимо, и рассчитывали организаторы акции – из колонок зазвучала песня «Я, ты, он, она, вместе – дружная семья» и на сцену выбежали девочки из детского дома. Их воспитательницав кожаных штанах прыгала в такт музыке и размахивала руками. Девочки-детдомовки, по всей вероятности, должны были повторять за ней все движения. Но, судя по всему, и воспитательница, и девочки сильно устали, собирая валежник. Они хоть и пытались махать руками и вертеть попами, но получалось это плохо. Попы и руки жили каждое своей жизнью.
Тут мимо сцены пробежал Артем Лоскутов. Выяснилось, что он пытался убедить мэрского чиновника прекратить это безобразие на сцене и не мешать монстрантам догулять отведенное законом для этого время.
«Мы же договорились с мэрией, что они не будут разбирать эту трибуну, которую они соорудили для утреннего митинга. Но даже если они не хотят нас туда пускать, то зачем нам мешать!», - воскликнул в сердцах Лоскутов и призвал монстрантов перебазироваться к грузовику, с которого звучала «их» музыка.
«Шняга!», - закричали монстранты, показывая на сцену, где изможденные девочки-детдомовки и их воспитательница, сопревшая на жаре в кожаных штанах, домахивали руками и доверчивали попами, исполняя последние движения из сценария, прописанного в третьем номере журнала «Пионервожатый» за 1982 год. Для нее весьма актуальным был лозунг – «Пересадим кожу с ж… на лицо».
Услышав, что их творчество назвали "шнягой", девочки быстренько смылись, забыв сообщить собравшимся о том, сколько тонн валежника им удалось собрать в это утро в Заельцовском парке.
А мне захотелось найти мэрского чиновника и попросить его обратиться к монстрантам, с предложением прямо сейчас очистить от мусора, например, сквер возле оперного. Уверен, они бы это тотчас и сделали. Если бы к ним обратились на человеческом языке. Но, чиновник, устроивший этот балаган, собрав свою попу в неслушающиеся его руки, смылся в след за уставшими девочками. Поговорить с чиновником не удалось. Как всегда, впрочем.
Но, перед тем, как смыться, чиновник успел отдать распоряжение демонтировать звуковую аппаратуру с настоящей сцены, чтобы она не досталась врагу, т.е., монстрантам.
Монстранты сцену штурмом брать не стали и развернулись своими к машине, на которой приехала «их» звукозаписывающая аппаратура. И пошли слушать «свои» песни. Без воспитательницы в кожаных штанах, и без чиновников, у которых вместо головы – попа.
Фото: Дмитрий Штыгин
Смотреть видео:
Площадь Калинина, традиционное место сбора монстрантов, оказалось узким местом. Как сказал организатор Монстрации Артем Лоскутов перед началом шествия, мэрия попросила подумать организаторов и в следующем году сменить места сбора. Лоскутов обратился к «неправильной» молодежи подумать.
Думать в этом году вообще пришлось немного. Мэрия, постоянный участник всех последних монстраций, в этом году попыталась самоустраниться от ее организации. Если в прошлые годы мэрия активно участвовала в мобилизации участников шествия, устраивая бесконечные скандалы с ее запрещением, ограничением маршрута, попытками рейдерского захвата бренда праздника, то нынешний мэр Анатолий Локоть просто-напросто подписал разрешение. Может быть, потому, что этой весной никакой интриги накануне Монстрации не было, чиновники мэрии не говорили глупости, на шествие пришло немного меньше людей, чем в прошлом году. Хотя, может быть, мне так показалось.
Скандируя «порошок!» монстранты организовались в колонну на площади Калинина и шумной толпой отправились по Красному проспекту. Разомлевшие от жары полицейские на этот раз мирно сопровождали колонну по бокам. Никто не дергал монстрантов за руку, не грозил небесными карами за пересечение двойной сплошной. И вообще, иногда казалось, что это вовсе и не полицейские а ряженые из колонны. Монстранты были рады такому внезапно наступившему единению полиции и народа, и пару раз крикнули какие-то одобрительные лозунги в адрес людей в форме.
– Дедушка, что это за люди? – спрашивает мальчик главу своего рода, стоя на обочине.
– Это праздник какой-то.
Если бы мальчик умел читать то, что написано на плакатах, вопросов к дедушке прибавилось бы. Хорошо, что ему не попался на глаза лозунг – «Сиськи тут».Зато дедушка крепко задумался, увидев плакат «Куршавель наш!». «Как?! – воскликнул, наверное, дедушка, – мы уже и Куршавель присоединили?»
Впрочем, это был один из немногих политических лозунгов. Ах, да, еще на пересечении Красного проспекта с улицей Гоголя монстранты хором закричали – «Зарплата!». Вспомнили, вероятно, о Первомае или подумали о приближающемся экономическом кризисе. Только этим послеобеденное новосибирское шествие напоминало унылую, похожую на похоронную процессию, утреннюю демонстрацию своих родителей и дедушек.
Впрочем, если папы и мамы, бабушки и дедушки не желают по какой-то причине отмечать первомай со своими детьми и внуками, это их проблемы. Главное, что в этом году они им не мешали тусить и самовыражаться.
Удивительное дело, Монстрация в своих колоннах сумела собрать и «национал-предателей» и «национал-патриотов». Из политического бомонда на этот раз был только депутат Госдумы Илья Пономарев, который что-то прятал в кармане брюк. Оказалось, что в брюках у Ильи томились маски Турчинова и Яценюка. По какой-то причине он их не надел. Может быть, мучился выбором – кому из своих любимых современных исторических персонажей отдать предпочтение. Хотя, мне могло это и показаться.
А вот депутат-единорос Алексей Александров, участвовавший в прошлом году в Монстрации в костюме царя, пришел в гражданском платье. Может быть, его корону распилили за год (у единоросов это случается), может быть, тяжела оказалась шапка Мономаха, особенно, после поражения на выборах мэра его коллеги-боярина.
Впрочем, и без представителей политической элиты экстравагантных персонажейхватало.
«Девушка!», - толпа останавливается и машет жительнице одного из домов на Красном проспекте, высунувшейся из окна.
«Что встали!» - отвечает им «монстрантка», в руках у которой плакат – «Хочу замуж». Эх, и тут договориться друг с другом сложно!
Дойдя до площади Ленина, Монстрация завернула в сквер у оперного театра. Машина, на которой была установлена звукозаписывающая аппаратура, остановилась. Толпа подтянулась и направилась к цене, расположенной у входа в Оперный. «Неправильная» молодежь подумала, что сцена сооружена для них и сейчас оттуда польется музыка. Их музыка.
Но, не тут-то было! На сцене появляется нечто в темных очках и объявляет, что сегодня «правильная» молодежь проводила акцию – убирала валежник в Заельцовском бору. «Неправильные» замерли. На это замешательство, видимо, и рассчитывали организаторы акции – из колонок зазвучала песня «Я, ты, он, она, вместе – дружная семья» и на сцену выбежали девочки из детского дома. Их воспитательницав кожаных штанах прыгала в такт музыке и размахивала руками. Девочки-детдомовки, по всей вероятности, должны были повторять за ней все движения. Но, судя по всему, и воспитательница, и девочки сильно устали, собирая валежник. Они хоть и пытались махать руками и вертеть попами, но получалось это плохо. Попы и руки жили каждое своей жизнью.
Тут мимо сцены пробежал Артем Лоскутов. Выяснилось, что он пытался убедить мэрского чиновника прекратить это безобразие на сцене и не мешать монстрантам догулять отведенное законом для этого время.
«Мы же договорились с мэрией, что они не будут разбирать эту трибуну, которую они соорудили для утреннего митинга. Но даже если они не хотят нас туда пускать, то зачем нам мешать!», - воскликнул в сердцах Лоскутов и призвал монстрантов перебазироваться к грузовику, с которого звучала «их» музыка.
«Шняга!», - закричали монстранты, показывая на сцену, где изможденные девочки-детдомовки и их воспитательница, сопревшая на жаре в кожаных штанах, домахивали руками и доверчивали попами, исполняя последние движения из сценария, прописанного в третьем номере журнала «Пионервожатый» за 1982 год. Для нее весьма актуальным был лозунг – «Пересадим кожу с ж… на лицо».
Услышав, что их творчество назвали "шнягой", девочки быстренько смылись, забыв сообщить собравшимся о том, сколько тонн валежника им удалось собрать в это утро в Заельцовском парке.
А мне захотелось найти мэрского чиновника и попросить его обратиться к монстрантам, с предложением прямо сейчас очистить от мусора, например, сквер возле оперного. Уверен, они бы это тотчас и сделали. Если бы к ним обратились на человеческом языке. Но, чиновник, устроивший этот балаган, собрав свою попу в неслушающиеся его руки, смылся в след за уставшими девочками. Поговорить с чиновником не удалось. Как всегда, впрочем.
Но, перед тем, как смыться, чиновник успел отдать распоряжение демонтировать звуковую аппаратуру с настоящей сцены, чтобы она не досталась врагу, т.е., монстрантам.
Монстранты сцену штурмом брать не стали и развернулись своими к машине, на которой приехала «их» звукозаписывающая аппаратура. И пошли слушать «свои» песни. Без воспитательницы в кожаных штанах, и без чиновников, у которых вместо головы – попа.
