БЛОГИ на Сибкрай.ru

Жители Новосибирска имеют право на город. Вопрос: кто они? Вопрос: что они могут проделывать со своим городом?
«Жители» - это определение расплывчато. Парочка примеров.
Вот мы с вами на пляже. Публика представлена пестро, спасатель спит под лодкой в тени, по реке идет пена, и никто в воду не лезет. Раздвигая кусты появляются две дамы: в руках пластиковые стаканы с желтоватой пенной жидкостью, а также пузатенькие пластиковые бутыли литра по два. Ноги вязнут в песке, неуверенной походкой к воде движутся уверенные в себе жительницы города. Они обустроят в минуту вокруг себя все, что им нужно. В реку поместят бутыли, разлягутся с удобствами, как они их понимают, и будут наслаждаться жизнью очень по-новосибирски: не стесняясь выражений и тонов, не смущаясь присутствием других «жителей».
Они родились тут, живут и право на то имеют. Жить так, как они это понимают. Как привыкли. Как живут «все». После них останутся окурки, огрызки, пластик и неповторимая аура окончания отдыха. Картины бы с них писать, как они замечательно могут устроиться на песках у реки. Это блеск.
Нищету представляет… дирижер оперного театра. Он много лет жил тут и работал, не выходя из театра. На пляже пива не пил совсем, осуществлял постановки. Но «жителем» так и не стал. Гражданином не стал. Так и уехал.
Так по-разному можно жить в городе и кому-то быть, а кому-то не быть «жителем».
Город Новосибирск, смею предположить уверенным голосом, не знает ни точно, ни приблизительно – сколько у него жителей. Где и с помощью какой ловушки город может фиксировать присутствие своих жителей и сколько надо минут-часов-лет прожить в городе, чтобы он признал тебя за «жителя»?
В советское время жителеметрия была поставлена очень хорошо: с помощью прописки, норм квадратных метров в жилых помещениях на человека, отслеживания перемещений, диспансеризации и т.д. Было тошно, но точно.
Сейчас на одного человека можно брать столько квадратных метров, сколько в советском периоде можно было взять на небольшой город. Сдать эти метры не жителям вроде дирижера и очень хорошо устроиться. Сейчас не стыдно быть старухами процентщицами, сейчас получать доход от кровопийства и эксплуатации допускается нормами морали и права. Жилой фонд от этого, конечно, страдает. Содержать чужое не интересно. Пусть валится, все равно не наше. В любом доме видно сразу, в каком подъезде сдают «однушки» - там через день выселение-заселение, двери искорежены, лестничные площадки обезображены, оседлые соседи со своими геранями на общественных подоконниках… окурки выгребают из гераней и теряют веру в людей.
В этом вопросе важны чувства.
В Хартии Новосибирска, принятой на излёте 2008-го года, зафиксировано:
любить!

«Будем любить свой город и работать не жалея сил и энергии во имя его процветания и постоянного обновления, чтобы наш родной Новосибирск был самым красивым на Земле»
Кто сочинял текст этой Хартии, был ли жителем Земли? Может, он был жителем Неба? Ступала ли его нога по тротуарам и подъездам «родного Новосибирска»? Как он себе представлял «самый красивый город на Земле»?
Чтобы в каждом окне – герани? Чтобы автомобили - по числу жителей - красиво выстраивались причудливыми фигурами для любования с верхних этажей? Он, этот неведомый сочинитель, бывал ли где, кроме Новосибирска, чтобы замахиваться? Вопросы, вопросы… А между тем, право на город оспаривают не те, кто руководствуется Хартией.

«Будем соблюдать законы, уважать старших, с вниманием относиться друг к другу и сохраним особый новосибирский стиль отношений между людьми.»
Особый новосибирский стиль отношений. Как интересно. Вы что-нибудь слышали о таком?
Великий новосибирский путешественник на надувных парусниках Анатолий Кулик, рассказывая о дальних странах и неведомых островах, кажется, упомянул про наши особенности. «Мы все время ищем, в чем подвох. А они – радуются жизни»
Еще упоминается как особенность – «транзитивность» - охота к перемене мест и «постоянному обновлению», как сказано в Хартии.
Оседлость, консервативность, размеренность и аккуратность – не для Новосибирска. Его должно вечно, простите за выражение, пучить.
Монстрация Артема Лоскутова пример такого пучения, как и его идея «пойти себя» на выборы в законодатели. Он уже стал законодателем моды на веселый молодежный абсурд – бессмысленный и беспощадный. Но это не кормит. А годы идут. Нужна уже не площадка под абсурд, а площадь. И если город добр к своему жителю, если он его любит, как предписывает Хартия, то Артем получит свою площадь. Кстати, уже прозвучало такое предложение, которое Артем не понял и не оценил. Когда ему была предложена Набережная под молодежное шествие, то в отличие от Олеси Вальгер, отрицающей категорически Набережную в качестве «рабочей площадки», я бы не отрицала, я бы ухватилась за эту территорию, очень важную и символическую. Не каждый день делают такие блестящие предложения – берите Набережную. Не пугайтесь, что она чумаза и плохо одета, любите ее, и она ответит. Тест на взаимную любовь города и жителя на примере Артема Лоскутова показал картину непонимания, а не отсутствия любви. Иначе, Артем не ворвался бы на площадь со своеобразной серенадой для мэра «Локоть, выходи!». Конечно же серенада. Конечно же обидно, что не пришел, хотя обещал. Художник в этих порывах проявлен: ожидание прихода к себе главного официального представителя города – ну, кто бы из нас, не художников, возмечтал о свидании с мэром?! Градус чувств высок. Острота через край. Я бы тоже была напугана пылкостью и настойчивостью свиданта, не пошла б, нет.
Но время бежит, а на Набережную пришлось «сползать». Митинг под царем, Артем ходит за Навальным, накрывает его «одеялом», пишет ролики и играет роли:«Вы когда-нибудь видели таких депутатов, как я? И я тоже не видел… Может, это приведет к чему-то веселому».
«Будем сохранять традиции города, помнить основателей, заботиться о том, чтобы развитие города всегда соответствовало Божьему замыслу его создания на сибирской земле. Превратим Новосибирск в самый чистый, зеленый и удобный для жизни наших детей и всех последующих поколений новосибирцев»
Артем, намекаю, Хартия – это Программа…