Губернатор Ткачев и кризис российской модели управления
БЛОГИ на Сибкрай.ru
Сегодня пока еще не ясно, мог ли спуск воды из водохранилища привести к катастрофе в Краснодарском крае. С этой версией разбираются следствие и специалисты. Но сегодня совершенно очевидно, что краснодарские власти нарушили целый ряд законов, согласно которым, они обязаны были оповестить граждан о надвигающейся беде. Тем более, о том, что ситуация нештатная, им было известно за 6 часов до того момента, когда волна пошла на людей. Если их вина будет доказана, то ответственные товарищи понесут заслуженное наказание, а все остальные вынесут из этого уроки и больше такое не повторится.
После такого утверждения легче пережить скорбные дни, проводить в последний путь погибших и изо всех сил помогать пострадавшим, оставшимся в живых. Однако, такое утверждение ложно, а спокойствие призрачно. На самом деле, мы пережили две катастрофы: природную и социально-политическую. Мы увидели, насколько слаб человек перед лицом стихии и насколько слабы институты власти в современной России, насколько деградировала система управления, насколько она не соответствует сегодняшним требованиям развития государства.
Эмпирическим фактом, подлежащим обобщению, является краснодарский губернатор Ткачев. Пресса уже обвинила его во всех смертных грехах: в свое время Ткачев предал родную партию, под знаменами которой он делал политическую карьеру, а потом переметнулся в Единую Россию; Ткачеву не могут простить пожар и гибель 63 человек в доме престарелых в 2007 году и десятилетнего существования ОПГ в Кущевке.
Однако все это - лирика и публицистика, а Ткачев отнюдь не демон. Он – типичный представитель современной управленческой традиции, которая из всех ресурсов, которыми обладает власть (любая), выбрала репрессии и принуждение. В современной управленческой модели существует примат личности над должностью, совершенно игнорируется тот факт, что в современных условиях разделения труда и дифференциации общества власть может быть реализована только в кооперации, когда полномочия делегируются не только бюрократии или специализированным институтам, но и гражданам и сообществам граждан. Это неизбежно, и выгодно самой власти. Хотя ткачевым это сложно осознать и принять, потому что со свободными и самостоятельными гражданами они работать не умеют.
Ткачевы и прочие «эффективные менеджеры», «опытные хозяйственники» путинского призыва, имеющие представление об обществе, сформированное в рамках истмата, совершенно не готовы к эффективному управлению с помощью механизмов взаимодействия с различными субъектами общества. Их бы периодически сажать за парту (а уж, претендующих на власть нужно обязать слушать курсы социальных наук), но им в нынешней системе позволяют управлять людьми.
Из всех гетерогенных ресурсов власти нынешние управленцы выбирают только два – деньги и принуждение. Но при всем отсутствии знаний о социальных процессах, они интуитивно чувствуют, что истину тоже нужно конвертировать во власть. Но у них это плохо получается. Они со своими помощниками, воспитанными на примерах сусловской пропаганды и отдельных приёмчиках технологии пиара, никак не хотят замечать тот очевидный факт, что авторитет власти невозможно сформировать с помощью акриловых красок и кумача – времена не те! Так называемые пиарщики при власти, могут заставить своего патрона нырять за античными амфорами или играть в бадминтон, отправить на Марс, в конце концов, но кроме смеха эти «управленческие» решения у управляемых никаких других эмоций не вызовут. А смех над властью - крайне опасное явление. Нет более несчастного правителя, чем тот, над которым глумится толпа.
Почему же раньше все это сходило с рук власть имущим, а сейчас - нет? Ответ на этот вопрос дают науки об обществе. А нынешние управленцы мало того, что их не изучают, так ведь умудряются игнорировать очевидное, полагаясь на свой прежний опыт – «я железной дорогой управлял» или «прииском», уж как-нибудь с областью-краем разберусь! А если не будут слушаться, то поправим, придавим, надавим…
Между тем, власть – это не что иное, как реальная возможность действовать в определенных условиях. На прииске условия одни, в социально-политическом пространстве – другие. Одним из главных, базовых условий для организации социально-политических отношений сегодня является коммуникация. Применительно к нашему примеру коммуникация - процесс, осуществляющийся с помощью организации свободных информационных обменов. Это слишком большое упрощение, зато понятное всем. Иными словами, власть это - коммуникация. А вот для «истматовских» управленцев власть является функцией зависимости индивида от распределения дефицитных ресурсов. Но таковых в современном мире становится все меньше. Индивиды, знаете ли, другие.
А какие они? С помощью современных средств коммуникации граждане получили такое количество альтернатив, что количество дефицитных ресурсов у власти резко сократилось. Более того, объективно граждане перераспределили часть символического капитала «на свои счета». Давайте представим, что пассионарный гражданин сегодня может получить любое образование и любые компетенции, работу, сменить место жительства, выбрать жилье, стиль одежды и поведения, формировать круг своих знакомых и организовывать досуг по своему усмотрению… И управленец не понимает, что с таким гражданином нужно договариваться и выстраивать совершенно иной тип отношений – симметричный. Потому что это - информированный гражданин, который не испытывает дефицита в главном ресурсе власти – в информации. А с ее помощью, он преодолевает множественные ограничения пространства выбора. С 30-х годов в России сложилась такая управленческая модель, при которой информация генерировалась монопольно, в одном центре и объем ее был очень мал. Гаджеты и современные символические коммуникативные системы породили миллионы самостоятельных центров генерирования информации, на основе которой формируются не только убеждения, а, прежде всего, - отношения.
Давайте вспомним теперь крымские события. Первая новость была о том, что в луже во время дождя убило электротоком пять человек. Что? Почему? – Об этом пока ничего не было известно.
Затем пошел вал сообщений о трагедии. Противоречивые, истеричные новости, в том числе, в социальных сетях. Затем стали строиться версии, главной из которых был принудительный слив воды из водохранилища. Власти этот факт сначала отрицали. Затем признали, но с оговоркой – на масштабы катастрофы это никак не повлияло. А теперь скажите, кто в этой ситуации поверит властям, которые у нас и так-то, особым авторитетом не пользуются?
Затем были предприняты попытки блокирования аккаунтов в социальных сетях, где очевидцы (порой, действительно истерично) рассказывали о том, что происходит на месте трагедии. Кто мог до этого додуматься, неизвестно. Наверное, одни из тех, кто придумал амфоры и бадминтон. Административный запрет на распространение информации в наше время неэффективен, даже, невозможен, и попытки его применения приводят к обратному результату – к еще большему недоверию к власти. Тем более, что информация все равно распространялась и мультиплицировалась (в Ютубе уже к полудню были размещены сотни роликов, снятых на мобильные телефоны и рисующие ужасающую картину разрушений и бездействия местных властей, а на этом фоне официальные телеканалы передавали успокаивающие мантры). Власть же, упустила возможность интерпретировать эту информацию в своих интересах и контролировать ситуацию.
Кстати, однажды наша тяжелая и ржавая бюрократическая машина продемонстрировала чудеса инфовзаимодействия – во время грузинского кризиса, когда замначальника Генштаба Анатолий Наговицин через каждые три часа отвечал на все вопросы всех журналистов, не давая возможности противнику выстраивать безукоризненные информационные цепочки. Почему власти отказал мозг сейчас – неизвестно.
А дальше на сцене появился краснодарский губернатор Ткачев, заявивший на митинге следующее:
«Вы что думаете, дорогие мои, если бы сегодня даже в 22.00 с перерывом до часу ночи, что – можно было каждого обойти? Это невозможно… И вы бы что – снялись и ушли бы из дома?»
После этого природная катастрофа переросла в политический конфликт. К вечеру он усилился, потому что оппозиция потребовала отставки Ткачева. Тут бы всем его патронам промолчать, дождаться хоть каких-нибудь результатов расследования, но за язык кто-то дернул предводителя думских единоросов Андрея Воробьева, назвавшего такое предложение циничным.
А что, собственно, тут такого циничного – в предложении отправить чиновника в отставку? Тем более, что Ткачев вполне заслуживает быть отставленным. Во-первых, он по закону обязан был сразу же, по поступлению информации, начать оповещение населения. Если в домах не было электричества и не работало телевидения, то есть спецтехника, мегафоны, громкоговорители. А иначе, чему учатся бойцы МЧС на своих бесчисленных тренингах? Можно было бы мобилизовать ОМОНы, не все же им пацанов по московским улицам дубинками гонять; есть органы соцзащиты, которым хорошо известно, где, в каком доме проживает инвалид или пожилой человек. Можно было бы использовать возможности мобильных операторов. Есть социальные сети, где можно было сразу же начать формировать группы волонтеров среди жителей самого Крымска и окрестных поселений. Но у ткачевых хватило ума их блокировать сразу же после трагедии, но не использовать сети во благо.
А дальше понеслись обвинения социальных сетей в раздувании паники и все опять по-сусловски, все по-советски. Конфликт обеспечен, а власть в очередной раз получила удар, который сама и спровоцировала. Мы наблюдаем очевидное столкновение бюрократического и информационного типов управления обществом.
Заканчиваю. Получилась готовая разработка для семинарского занятия со студентами-пиарщиками. Можно испытать удовлетворение. Так бы и было, если бы не мысль о сотнях погибших, тысячах пострадавших и о том, что ткачевщина по-прежнему, торжествует.
После такого утверждения легче пережить скорбные дни, проводить в последний путь погибших и изо всех сил помогать пострадавшим, оставшимся в живых. Однако, такое утверждение ложно, а спокойствие призрачно. На самом деле, мы пережили две катастрофы: природную и социально-политическую. Мы увидели, насколько слаб человек перед лицом стихии и насколько слабы институты власти в современной России, насколько деградировала система управления, насколько она не соответствует сегодняшним требованиям развития государства.
Эмпирическим фактом, подлежащим обобщению, является краснодарский губернатор Ткачев. Пресса уже обвинила его во всех смертных грехах: в свое время Ткачев предал родную партию, под знаменами которой он делал политическую карьеру, а потом переметнулся в Единую Россию; Ткачеву не могут простить пожар и гибель 63 человек в доме престарелых в 2007 году и десятилетнего существования ОПГ в Кущевке.
Однако все это - лирика и публицистика, а Ткачев отнюдь не демон. Он – типичный представитель современной управленческой традиции, которая из всех ресурсов, которыми обладает власть (любая), выбрала репрессии и принуждение. В современной управленческой модели существует примат личности над должностью, совершенно игнорируется тот факт, что в современных условиях разделения труда и дифференциации общества власть может быть реализована только в кооперации, когда полномочия делегируются не только бюрократии или специализированным институтам, но и гражданам и сообществам граждан. Это неизбежно, и выгодно самой власти. Хотя ткачевым это сложно осознать и принять, потому что со свободными и самостоятельными гражданами они работать не умеют.
Ткачевы и прочие «эффективные менеджеры», «опытные хозяйственники» путинского призыва, имеющие представление об обществе, сформированное в рамках истмата, совершенно не готовы к эффективному управлению с помощью механизмов взаимодействия с различными субъектами общества. Их бы периодически сажать за парту (а уж, претендующих на власть нужно обязать слушать курсы социальных наук), но им в нынешней системе позволяют управлять людьми.
Из всех гетерогенных ресурсов власти нынешние управленцы выбирают только два – деньги и принуждение. Но при всем отсутствии знаний о социальных процессах, они интуитивно чувствуют, что истину тоже нужно конвертировать во власть. Но у них это плохо получается. Они со своими помощниками, воспитанными на примерах сусловской пропаганды и отдельных приёмчиках технологии пиара, никак не хотят замечать тот очевидный факт, что авторитет власти невозможно сформировать с помощью акриловых красок и кумача – времена не те! Так называемые пиарщики при власти, могут заставить своего патрона нырять за античными амфорами или играть в бадминтон, отправить на Марс, в конце концов, но кроме смеха эти «управленческие» решения у управляемых никаких других эмоций не вызовут. А смех над властью - крайне опасное явление. Нет более несчастного правителя, чем тот, над которым глумится толпа.
Почему же раньше все это сходило с рук власть имущим, а сейчас - нет? Ответ на этот вопрос дают науки об обществе. А нынешние управленцы мало того, что их не изучают, так ведь умудряются игнорировать очевидное, полагаясь на свой прежний опыт – «я железной дорогой управлял» или «прииском», уж как-нибудь с областью-краем разберусь! А если не будут слушаться, то поправим, придавим, надавим…
Между тем, власть – это не что иное, как реальная возможность действовать в определенных условиях. На прииске условия одни, в социально-политическом пространстве – другие. Одним из главных, базовых условий для организации социально-политических отношений сегодня является коммуникация. Применительно к нашему примеру коммуникация - процесс, осуществляющийся с помощью организации свободных информационных обменов. Это слишком большое упрощение, зато понятное всем. Иными словами, власть это - коммуникация. А вот для «истматовских» управленцев власть является функцией зависимости индивида от распределения дефицитных ресурсов. Но таковых в современном мире становится все меньше. Индивиды, знаете ли, другие.
А какие они? С помощью современных средств коммуникации граждане получили такое количество альтернатив, что количество дефицитных ресурсов у власти резко сократилось. Более того, объективно граждане перераспределили часть символического капитала «на свои счета». Давайте представим, что пассионарный гражданин сегодня может получить любое образование и любые компетенции, работу, сменить место жительства, выбрать жилье, стиль одежды и поведения, формировать круг своих знакомых и организовывать досуг по своему усмотрению… И управленец не понимает, что с таким гражданином нужно договариваться и выстраивать совершенно иной тип отношений – симметричный. Потому что это - информированный гражданин, который не испытывает дефицита в главном ресурсе власти – в информации. А с ее помощью, он преодолевает множественные ограничения пространства выбора. С 30-х годов в России сложилась такая управленческая модель, при которой информация генерировалась монопольно, в одном центре и объем ее был очень мал. Гаджеты и современные символические коммуникативные системы породили миллионы самостоятельных центров генерирования информации, на основе которой формируются не только убеждения, а, прежде всего, - отношения.
Давайте вспомним теперь крымские события. Первая новость была о том, что в луже во время дождя убило электротоком пять человек. Что? Почему? – Об этом пока ничего не было известно.
Затем пошел вал сообщений о трагедии. Противоречивые, истеричные новости, в том числе, в социальных сетях. Затем стали строиться версии, главной из которых был принудительный слив воды из водохранилища. Власти этот факт сначала отрицали. Затем признали, но с оговоркой – на масштабы катастрофы это никак не повлияло. А теперь скажите, кто в этой ситуации поверит властям, которые у нас и так-то, особым авторитетом не пользуются?
Затем были предприняты попытки блокирования аккаунтов в социальных сетях, где очевидцы (порой, действительно истерично) рассказывали о том, что происходит на месте трагедии. Кто мог до этого додуматься, неизвестно. Наверное, одни из тех, кто придумал амфоры и бадминтон. Административный запрет на распространение информации в наше время неэффективен, даже, невозможен, и попытки его применения приводят к обратному результату – к еще большему недоверию к власти. Тем более, что информация все равно распространялась и мультиплицировалась (в Ютубе уже к полудню были размещены сотни роликов, снятых на мобильные телефоны и рисующие ужасающую картину разрушений и бездействия местных властей, а на этом фоне официальные телеканалы передавали успокаивающие мантры). Власть же, упустила возможность интерпретировать эту информацию в своих интересах и контролировать ситуацию.
Кстати, однажды наша тяжелая и ржавая бюрократическая машина продемонстрировала чудеса инфовзаимодействия – во время грузинского кризиса, когда замначальника Генштаба Анатолий Наговицин через каждые три часа отвечал на все вопросы всех журналистов, не давая возможности противнику выстраивать безукоризненные информационные цепочки. Почему власти отказал мозг сейчас – неизвестно.
А дальше на сцене появился краснодарский губернатор Ткачев, заявивший на митинге следующее:
«Вы что думаете, дорогие мои, если бы сегодня даже в 22.00 с перерывом до часу ночи, что – можно было каждого обойти? Это невозможно… И вы бы что – снялись и ушли бы из дома?»
После этого природная катастрофа переросла в политический конфликт. К вечеру он усилился, потому что оппозиция потребовала отставки Ткачева. Тут бы всем его патронам промолчать, дождаться хоть каких-нибудь результатов расследования, но за язык кто-то дернул предводителя думских единоросов Андрея Воробьева, назвавшего такое предложение циничным.
А что, собственно, тут такого циничного – в предложении отправить чиновника в отставку? Тем более, что Ткачев вполне заслуживает быть отставленным. Во-первых, он по закону обязан был сразу же, по поступлению информации, начать оповещение населения. Если в домах не было электричества и не работало телевидения, то есть спецтехника, мегафоны, громкоговорители. А иначе, чему учатся бойцы МЧС на своих бесчисленных тренингах? Можно было бы мобилизовать ОМОНы, не все же им пацанов по московским улицам дубинками гонять; есть органы соцзащиты, которым хорошо известно, где, в каком доме проживает инвалид или пожилой человек. Можно было бы использовать возможности мобильных операторов. Есть социальные сети, где можно было сразу же начать формировать группы волонтеров среди жителей самого Крымска и окрестных поселений. Но у ткачевых хватило ума их блокировать сразу же после трагедии, но не использовать сети во благо.
А дальше понеслись обвинения социальных сетей в раздувании паники и все опять по-сусловски, все по-советски. Конфликт обеспечен, а власть в очередной раз получила удар, который сама и спровоцировала. Мы наблюдаем очевидное столкновение бюрократического и информационного типов управления обществом.
Заканчиваю. Получилась готовая разработка для семинарского занятия со студентами-пиарщиками. Можно испытать удовлетворение. Так бы и было, если бы не мысль о сотнях погибших, тысячах пострадавших и о том, что ткачевщина по-прежнему, торжествует.
Комментарии: 6
Константин Антоновруководитель Новосибирского филиала Фонда развития гражданского общества, доктор социологических наук
Новости